Ольга Пермякова, пожалуй, единственная играющая российская хоккеистка, кто принимал участие в становлении двух команд нашей страны. Коллективы, которые не были похожи друг на друга. С момента своих образований первый клуб был явным аутсайдером чемпионатов России, второй же – изначально зарекомендовал себя лидером. Сходством команд, можно назвать, спонтанность их возникновения.
В 1997 году понадобилось всего три месяца, чтобы организовать челябинскую «Метелицу», а в 2003, ненамного больший срок, чтобы появилось дмитровское «Торнадо». Первый коллектив, за свою чуть большую 15-летнюю историю, пока что достиг лишь третьего места в чемпионате России (правда, под обновлённым брендом – «Факел» Коркино). Второй же, отмечающий в нынешнем сезоне своё 10-летие, за время своего существования так ни разу и не примерил на себе «бронзу», зато «золото» и «серебро» – неизменные награды.
С первых дней Оля Пермякова – неотъемлемый лидер в составах: к сожалению для Челябинска – была им, к счастью для Дмитрова – остаётся. Однако женский российский хоккей мог никогда и не узнать об Ольге, если бы папа будущей «звезды» – Виктор Николаевич – не преподнёс для дочери не девчачий подарок…
– Оля, правда, что папа приложил руку к вашему увлечению хоккеем?
– Да. Когда мне было 6 лет, он подарил коньки с клюшкой. Коньки именно хоккейные. На фигурных никогда не стояла и не знаю что это такое (улыбается). Во дворе дома была «коробка», где и собирались с мальчиками в выходные или после школы. Так постепенно втянулась в хоккей.
– Почему отец подарил «хоккейный набор» для девочки?
– Этот вопрос лучше было задать ему, но, к сожалению, папы уже нет. Может быть, хотел мальчика (улыбается).
– До карьеры хоккеистки могли стать и игроком водного поло…
– А до ватерполистки – биатлонисткой. Раньше же детей в спортивные секции собирали в школах. Сначала занималась биатлоном, затем перешла в водное поло.
– Большие достижения были в этих видах?
– Какие там достижения у ребёнка, мне было-то 10 лет.
– Как вы оказались в «Метелице»?
– Случайно узнала, что в ЛД «Мечел» собирают девочек для хоккейной команды, решила попробовать.
– Занятия биатлоном и водным поло сильно помогли в хоккее: от первого вида могли взять меткость, от второго – разработанный плечевой сустав для броска?
– Плечо разработано было с лыж. Биатлон и хоккей схож лишь в задачах – попасть по цели. А так совершенно разные и ощущения, и вещи: бегать с винтовкой или клюшкой. Конечно, занятия другими видами помогло в плане физического развития. Хотя всегда была худенькой хрупкой девочкой. В хоккее, когда бросала по воротам, чаще падала, чем оставалась на ногах. Сейчас такого уже нет, твердо стою.
– Тренер по водному поло Валентина Викторовна Веревкина не просила остаться в своём виде?
– Просила, и учитель по физкультуре просил. Тогда ни у кого хоккей не ассоциировался с женским видом.
– А мама как отреагировала на ваше новое увлечение?
– Долгое время не знала, что я начала заниматься хоккеем. Когда рассказала ей, воспринимала с неохотой, не хотела, чтобы я играла. Но постепенно свыклась.
– Какие впечатления и эмоции оставил первый год существования «Метелицы»?
– Первый год сам по себе получился забавным.
У нас была весёлая форма. Тренер Александр Владимирович Дегтярёв своими силами добывал нам её. Размеры естественно ни у кого не совпадали, приходилось подшивать и ушивать. Никаких баулов под экипировку не было, поэтому на первые соревнования мы ездили с сумками и пакетами.
На тренировках постоянно играли в футбол, бегали, с наступлением холодов начали кататься на открытом льду. Было холодно.
Для поездки на игры в Екатеринбург команде выделили небольшой автобус. Два дня мы мотались туда и обратно друг на дружке. Перед заключительной встречей решили за свой счёт остаться в гостинице.
– Каково ощущать себя самой молодой в команде?
– Меня никогда не напрягал возраст. В начале карьеры была самой молодой, сейчас – не самая молодая в команде. Никаких рамок, запретов, барьеров между хоккеистками не ставили и не ставим.
– А тяжело вливались в «Метелицу», где многие спортсменки уже были знакомы друг с другом, так как большую часть коллектива составляли конькобежки?
– Нет. Я знала Свету Борисову – жили в одном дворе. Постепенно сдружилась и с остальными девочками.
– Как отмечала пресса, ваши одноклубницы и тренеры, Ольга Пермякова с первых же игр начала выделяться, была единственной, кто походил на хоккеистку…
– (смеётся) Возможно, следствие того, что на льду в хоккейных коньках была не первый год. Команда состояла из конькобежек, фигуристок, лыжников, была и каратистка. У многих имелся опыт катания на коньках. Но в каждом виде они свои, с определённой техникой. Девчонкам всё же тяжело было перестраиваться.
– В памяти сохранилось первое выступление «Метелицы» против московского ЦСК ВВС?
– Конечно. Вся игра проходила в одной зоне. Москвички с нами тогда дели всё, что хотели (улыбается). После первого периода отдали нам своего вратаря. Мы проиграли 0:31. Но всё равно было интересно.
Сейчас с «Торнадо» проходим через такие игры: той же «Агидели» в их первый год выступления по 20 шайб закидывали. В нынешнем сезоне девочкам из Ухты забивали в таком количестве.
– Какой настрой у спортсменок был в начале карьеры: чувствовали, что являются любителями хоккея или с первых дней хотели стать профессиональными игроками?
– Не было никаких контрактов, ничего. Работали для себя, для своего желания. Конечно, чем больше проводили встреч с лидерами чемпионатов, тем больше возникало желания играть на их уровне. Хотелось попасть в сборную, выступать на международной арене. Но как ни крути, всё равно уровень женского челябинского хоккея был близок к дворовому.
Но с каждым годом команде уделялось больше внимания. Областная федерация хоккея начала помогать, создавались условия для тренировок, игр, появилась небольшая зарплата. Тренерская работа была налажена: стали подбирать игроков, выстраивать звенья, ставились чёткие задачи на игру – либо глухая оборона, либо хоть один гол.
– К слову об одном голе, помните первую шайбу команды?
– Играли в ЛД «Трактор» с ДЮСШ-12 из Ярославля. Елена Тюшнякова забила им гол.
– Это была первая шайба в Челябинске. А до этого в Екатеринбурге Тюшнякова поразила ворота сборной Казахстана.
– Да? Может быть (смеётся).
– Не запоминаете такие моменты?
– Знаете сколько у меня уже моментов с шайбами прошло в жизни? Всё и не упомнишь.
– А свою первую?
– Наверное, тоже не вспомню.
– Тот же матч против ДЮСШ-12…
– Нет, не помню (улыбается).
– В конце 90-х годов часто упоминали, что женская команда была создана по инициативе областной федерации хоккея. Но недавно узнал, что главным идейным вдохновителем был непосредственно Дегтярёв. Можете согласиться с этим мнением?
– Естественно. Федерацию я точно года два не видела с нами рядом. Вся задумка, затея исходила именно от Александра Владимировича. Спасибо ему за это!
– Почему же на второй год существования команды его отстранили от тренерской деятельности с вами?
– Мне трудно ответить на этот вопрос. Его надо адресовать бывшим руководителям федерации. Дегтярёв же параллельно тренировал и юношей «Мечела», и нас. Возможно, из-за этого произошла смена наставника в нашей команде.
– У вас не было обиды, что Дегтярёв уходит?
– Конечно, хотелось, чтобы он остался. Но такова жизнь…
– Оля, выступая в Челябинске, вы были анти-лидером по количеству штрафных минут, переехав в Дмитров – удаления продолжились.
– Да, была грубиянкой. Сейчас редко удаляюсь, веду себя спокойно. А тогда, наверное, сказывались и молодость, и неопытность: ноги не работали, часто не успевала за соперницами, подключались эмоции, и начинала вступать в стычки.
– Катя Вайнбергер рассказывала, что эмоции проявлялись и в моменты, когда вы находились на лавке.
– (смеётся) Было такое.
– Всё-таки чего было больше: эмоций или желания защитить себя, команду?
– Естественно, желания. И сейчас, как говорится, без проблем полезу в единоборство, если будет необоснованная стычка. Но всё-таки уже стараюсь не ввязываться в потасовки. То ли возраст уже не тот, то ли уровень?
– Олю Пермякову можно назвать первым «тавгаем» российского женского хоккея?
– (смеётся) Не знаю, это не у меня надо спрашивать. Сейчас драки вообще редкость для хоккея, раньше их было гораздо больше. И не только у челябинской команды, во всех клубах присутствовали потасовки.
– Это связанно с правилами или с судейством?
– Думаю, повзрослели в профессиональном уровне все, уже не занимаются ерундой. Иногда у молодых хоккеисток возникают столкновения. Но их сразу ставят на место. Лишние удаления ни к чему команде, и вообще за них очень сильно ругают. Большую часть игрового времени мы должны проводить в атаке, а не в обороне.
– Помимо челябинского и дмитровского коллективов, вам довелось поиграть и в екатеринбургском «Спартаке-Меркурий»?
– Да, в Екатеринбурге выступала два раза, брали в аренду. Выигрывала со «Спартаком» золотые и серебряные медали.
– Вам тоже их вручали?
– Конечно. В «золотой» сезон команды наша пятерка, составленная из девочек Челябинска, Омска, Москвы и Екатеринбурга, в матче за первое место против московских «Викингов» забросила две шайбы из трёх. Так что я внесла свою лепту в «золото» команды. На награждение ездила в Екатеринбурге в конце сезона, помимо медали подарили еще маленький телевизор.
Наверное, стоит упомянуть и о других небольших особенностях того «золотого» тура «Спартака-Меркурий». Ольга Пермякова в заключительном туре чемпионата провела четыре игры, в них она забросила пять шайб и отдала две результативные передачи. Из них три шайбы и передача – в матче против своего родного коллектива – к тому времени уже сменившего название на «Ника».
В «Спартаке-Меркурий» тогда выступали еще две хоккеистки, ныне защищающие цвета коркинского «Факела» – защитницы Наталья Пузикова и Елена Тимофеева. Первая в турнире набрала 5 очков (2+3), вторая – 3 (1+2). У обеих по одной результативной передаче в заключительной встрече против «Викингов».
– Разница в уровне игры между челябинским и екатеринбургским клубами была заметной?
– Конечно. Подход к игре, организация, класс хоккеисток – всё другое. Но было интересно.
– Возвращаясь в Челябинск, тренерам подсказывали подсмотренные наработки у соперников?
– (улыбается) Нет. Подсказывать и не могла ничего, лишь рассказать. К тому же командой руководил Владимир Бородулин, человек с опытом и сам всё знал прекрасно.
Тренировки делали своё дело. Команда начала постепенно выходить на другой уровень. Соперницы к нам уже относились по-другому, не так, как в первые года. Проблемой оставались частые удаления. Перед ответственными матчами к нам приходили доктора, просили действовать мягче. А у нас так: если игра не получится, хоть накостыляем.
– И парни боялись играть против вас, так как бросок был очень мощный по меркам женского хоккея.
– (улыбается) Помню, мальчику сломала руку. Родители его приходили, ругали меня.
– Мощь броска из детства шла, так как была практика игр против юношей?
– Могу сказать, что с кистей до сих пор бросать не умею. Видимо, на самом деле сила броска с детства отработана. У нас ведь в юном возрасте любимым делом было пощелкать: кто сильнее, кто дальше, кто попадет по воротам. К тому же катались без формы, что вырабатывало отсутствие страха летящей шайбы. А когда уже выступала профессионально, в форме, и вовсе не боялась шайбы. Игры с парнями научили не бояться и различных столкновений. Так что дворовый хоккей внёс свою лепту в моё дальнейшее развитие в профессиональном хоккее.
– Выбранный изначально 21-й номер – не зеркальное отражение даты рождения?
– Нет, такая майка досталась. В сборной мне дали № 27. А когда появилась возможность выбирать, взяла «Пятнашку». Даже не знаю почему. С тех пор не меняла ни разу.
– Какие были эмоции, когда в 2000 году впервые пришел вызов в сборную?
– Была рада. Мой уровень далеко отличался от уровня игроков национальной команды. Тогда в тренерский штаб входил Ян Каменецкий, он много подсказывал над чем необходимо работать, чтобы повышалось мастерство. Но на официальные игры меня не включали в состав, зато сразу поехала на Олимпийские игры в Солт-Лейк Сити (улыбается).
– Как раз таки одним из вопросов было: почему с 2000 года при постоянных приглашениях в сборную, в состав взяли лишь в 2002-м?
– Я не знаю. Мне кажется, в то время в сборной была какая-то своя московская «мафия». Сейчас смотрю с завистью на молодых хоккеисток: есть и молодежная команда, и частые приглашения в главную. А раньше было очень тяжело пробиться в состав. И то в Челябинске выступала нападающим, а на Олимпиаду поехала защитником. Видимо, только так могла туда «залезть» (улыбается).
В Ярославле в матче против юношей местного «Локомотива» тренер решил поставить меня в оборону. Была в шоке: не знала, что делать, куда бежать. Хорошо, вратари и тренеры подсказывали. Привыкла бегать вперёд-назад. Но в последствии многие говорили, что выступление нападающим мне очень помогло и в защите. Получая шайбу, не останавливалась и начинала думать, что с ней делать дальше, куда отдать, а «включала» ноги. Срабатывал инстинкт форварда.
– Сколько времени продолжалась «беготня» из защиты?
– Наверное, до тех пор, пока не уехала из Челябинска.
– Возвращаясь из сборной в родную команду, форму не теряли?
– Нет, всегда старалась сохранить её. Дополнительные занятия, тренировки. А спустя время многие начали говорить, что мне необходимо сменить клуб, необходимо расти профессионально. Но, если честно, никуда не хотелось уходить, уезжать из дома.
– Впечатления о первой в карьере Олимпиаде?
– Классные! Тем более Игры проходили в Америке, где любят хоккей и собираются полные трибуны. Когда вышла первый раз на матч, испытала маленький шок от количества зрителей.
– Шок от полных трибун не мешает?
– Слава богу, не страдаю мандражом. Никогда не испытывала напряжений перед встречами, даже ответственными.
– Насколько отличается игра при полных и пустых трибунах, не важно где – дома или на выезде?
– Если честно, всё равно. Конечно, приятно, когда за тебя болеют. Но мы уже привыкли выступать в пустых Дворцах. В женском хоккее полные трибуны – большая редкость. Лишь на чемпионатах мира и Олимпийских играх заполняются залы.
Когда-то и в Челябинске собиралось гораздо больше болельщиков, чем сейчас. Приходили и юные хоккеисты из спортивных школ, мамы, папы, родственники, друзья, приятели. Народ болел, кричал, поддерживал нас.
– А ваши родители посещали матчи?
– Мама редко. Конечно, переживает за меня, гордится моими успехами. Но, когда смотрит на это всё, «мама» в ней играет совершенно другую роль. Тем более, раньше у меня были частые травмы, сотрясения. Опять же из-за моей худобы.
– На Олимпиаде в Турине в матче с не самым сильным соперником – итальянками – вы получили серьезную травму, даже потеряли сознание. Насколько такие повреждения обидны на играх четырехлетия?
– Был разрыв ягодичной мышцы. Думали, всё обойдется, но… Конечно, неприятно и обидно: впереди у сборной России встречи с Германией, Швейцарией, а ты должен их смотреть с трибуны. Скучно. Когда наблюдала за матчами, не отпускали мысли: сейчас бы сыграла так, сделала бы это.
– Какие недочеты были и остаются у России, что сборная пока не может завоевать медали на Олимпиаде?
– Единственный и главный недочет – нет развития женского хоккея. Лишь последние несколько лет начали уделять этому внимание. А если бы за это взялись тогда, когда в 1998 не попали на Игры в Нагано, думаю, сейчас уже было бы всё гораздо интереснее.
У нас ведь много молодых и перспективных игроков, которые постоянно «пролетают» мимо сборной. Не потому, что им не хватает мастерства, а потому, что не хватает школы международного уровня. Поэтому и в сборной такой большой возрастной разрыв – есть и 30 и 20-летние игроки. Анне Шохиной – 15 лет. Отсутствие хоккеисток с практикой международных игр – тоже причина.
В России и судейство другое, и чемпионат очень сильно отличается от европейского уровня. В чемпионате играть скучно, как судят – скучно. Нет сейчас таких команд, с кем можно было бы побороться. Более-менее «Агидель» огрызается. А в основном все матчи проходят монотонно, в одной зоне. Игроки Красноярска и Челябинска периодически «выбегают» вперёд, но тоже больше времени проводят в обороне.
– Не связанно это с тем, что «Торнадо» – сильный соперник и с ним нужно играть от защиты?
– Не знаю. Понимаю, что защите надо уделять внимание, но не всю же встречу. Ведь наш состав «Метелицы» тоже выступал с мастеровитыми клубами, но создавали контратаки, стычки, драчки, мы не умирали в своей зоне. Это точно помню!
Мне очень нравится играть с чехами. Они злые, как собаки. У самой появляется совершенно другой настрой на игру, матч весь в движении. В России пока такого нет.
– После Олимпиады-2002 в прессе начали появляться заметки о том, что Ольга Пермякова может покинуть «Казак Уральский» (очередное обновлённое название челябинского коллектива – прим.ред.). Вам поступали предложения?
– Да, звали в Москву. А самой хотелось выиграть бронзовые медали чемпионата России в Челябинске. Видимо, это и удерживало до последнего.
– Почему именно бронзовые?
– На «серебро» и «золото» нашему клубу было рано рассчитывать. Сейчас, например, в сборной России говорят о «бронзе». Это адекватное желание.
– Когда настал момент: «Поеду!»?
– (вздыхает) Не знаю когда, но когда-то настал. Не смогу конкретно объяснить, что сподвигло на это. Просто решила и поехала. Сказала об этом маме, она в очередной раз была не в восторге.
Прибыла в СКИФ, где провела предсезонку. А дальше пришло сообщение, что создается новый клуб – «Феникс» (первоначальное рабочее название ХК «Торнадо», но под ним клуб никогда не выступал). Позвали туда. Со СКИФ не подписывала никаких контрактов, поэтому согласилась на новое предложение. Отправилась в Дмитров.
– Согласились сразу или раздумывали?
– Сразу, мне было-то 20 лет – в голове ветер. Позже спрашивали: не боялась идти в новый клуб, где нет зарплат? Не задумывалась об этом. Но, слава богу, всё хорошо. Сбылись все ожидания.
– Команда изначально подбиралась боевой?
– Нет. В первый год была лишь одна пятерка, составленная из сильных игроков. Остальные – молодые девчонки.
– Какие же задачи поставили перед новым коллективом?
– Не могу сказать, что в первый год вообще перед нами ставили задачи. Как говорится, аппетит приходит во время еды, так и у нас получилось: лишь после первых игр мы почувствовали силу. И «с корабля на бал» – заняли второе место в чемпионате России, чем удивили многих, даже, наверное, своих создателей.
– В итоговых справочниках и газетах того времени указано, что второе место занял «Спартак-Меркурий», так как техническое поражение свердловчан не влияло на их лучшую разницу шайб в споре за «серебро» с «Торнадо»…
– Мы провели с ними две встречи. Во второй игре я забросила победную шайбу за 16 секунд до финальной сирены. На третий матч соперницы не вышли – заболело полкоманды. Мы поиграли между собой и ушли. Екатеринбургу засчитали техническое поражение. В итоге серебряные медали надели «Торнадо», а «Спартаку» – бронзовые.
– Играя в «Торнадо», каково было выступать против родного челябинского коллектива?
– Не обращаешь на это внимание. И сейчас практически во всех клубах есть люди, с кем ты знакома. На льду нет друзей. Выхожу на площадку, и становится всё равно, кто находится в противоположной команде. У меня задача: забить гол (играя в Челябинске) или не пропустить (в Дмитрове). Это спорт.
– Подруги по команде как отнеслись к вашему решению, когда узнали, что уезжаете?
– Нормально. Думаю, многие это предвидели. Тем более в командном виде спорта постоянно на одном месте находится трудно: где-то условия предложат лучше, где-то ты, как игрок, будешь лучше.
– Катя Смоленцева в 1999 году, отвечая на вопрос, долго ли планирует выступать, ответила: ещё лет семь, и уйду…
– А вы уйдите! (смеётся) Мы так говорим каждый год.
– Что заставляет хоккеисток продолжать играть?
– Это касается не только хоккеисток, но и всех спортсменов. Понимаете, всю жизнь живёшь сборами, тренировками, играми… И попробуй выпусти нас в обычную жизнь. Походишь год и, видимо, начинаешь понимать, что ничем другим в принципе заниматься не умеешь. Хотя со 100-процентной уверенностью этого заявлять не буду, так как еще не уходила (смеётся).
– И никогда не ставили перед собой конкретный год, когда покинете профессиональный хоккей?
– Нет. К тому же у меня ещё год контракта. Но, наверное, уже поставлю перед собой такое условие, и окончание контракта станет завершением карьеры. И травмы уже замучили. И возраст напоминает о себе. Очень уважаю Любовь Вафину, но до таких высот игровой практики вряд ли дойду.
– А не думали завершить карьеру в том городе, в котором начинали?
– Предлагаете мне это сделать в Челябинске?
– Да.
– Нет, наверное.
– Почему?
– Не знаю. Думаю, физически самой будет трудно уже выступать.
– Значит, «Торнадо» останется последним клубом, или вариант – поехать зарубеж – никто не отменяет?
– Нет, нет, нет. Какое зарубежье? Мне уже 30 лет. Кому я нужна? (улыбается) Везде требуются молодые и перспективные.
– И чем займётесь после стольких лет в хоккее, пойдете в тренеры?
– Об этом ещё не думала, но вряд ли стану работать тренером. Это не моё.
– Оля, вы – семейный человек?
– Мне некогда (смеётся). И дома не бываю. Надо мной мама постоянно шутит: купи себе раскладушку, чтобы привыкнуть к ней.
– Пока существует хоккей, семейная жизнь на втором плане?
– С хоккеем вообще много чего уходит на второй план.
– Как в 2005 году восприняли новость, что практически все игроки «Факела» покинули команду?
– Конечно, удивилась. Но конкретно, почему девчонки приняли такое решение, не узнавала. Это их решение, и, видимо, на то были причины. Многие же не прекратили выступление, а продолжили играть в других командах.
– С бывшими одноклубницами продолжаете общаться?
– Встречаемся иногда, если есть свободное время, когда приезжаю в Челябинск. Списываемся в соцсетях.
– Если бы первоначальный состав «Метелицы» существовал до сих пор, команда могла бы стать чемпионом страны?
– Вряд ли. Всё-таки большинство девчонок, когда начали выступать, были уже взрослыми и далеко не хоккеистками.
Александр Дементьев
Фото из архива Екатерины Вайнбергер,
Игоря и Сергея Золотаревых (еженедельник «ФУТБОЛ-ХОККЕЙ Южного Урала»)
и сайта «7 дней спорта»